Диалог. О любви и страхе.

- С тобой можно поговорить?
- Красивым девушкам всё можно, садись! Что-нибудь выпьешь?
- Рецину.
- Странно, её мало кто любит.
- А я люблю.
- Ты не похожа на гречанку.
- "Грек ищет гречанку"?
- Ты ещё и странные рассказы читаешь...
- Не знаю...Почему не массовое считают "странным"?
- Ну, просто это интересно не многим, как правило чудакам, не от мира сего.
- А ты не думал, что чудаков гораздо больше? Просто они испугались быть "не такими" и маскируются.
- А я какой?
- Ты тоже боишься.
- Чего? Ты ошибаешься!
- Ты боишься любить. Ты встречаешь любовь и уже мысленно убиваешь её.
- Зачем?
- Чтобы она тебя не убила первой.
- А разве любовь может убить?
- Нет, не может. Это просто твоя реальность такая - в ней бывает только так. Там вообще никому нельзя верить, иначе - боль...Условный рефлекс, как у собачки.
- Значит, я не могу любить?
- Можешь, но не хочешь. Выдумываешь нагромождения причин, оправданий, чтобы быть как все.
- Все - любят?
- Многие делают вид. А ты можешь, но не хочешь.
- Почему?
- Так страх, же! Это просто бег по кругу. В детстве тебя предали. Ты проснулся утром, счастливый, открытый, вбежал в мамину спальню, а там - никого! Она уехала, даже не попрощалась. Потом, правда просила прощения, да и простил ты её, но...
- Откуда ты знаешь?
- Знаю...Потом ты нашёл на море  красивые ракушки, живые, с моллюсками. Ты тайком привёз их домой и запрятал в кладовке. Ты играл с ними, менял воду, у них были свои имена. Но потом появился этот мерзкий запах! И ничем нельзя было его перебить. Это умерли моллюски. Родители нашли, ругали тебя, выбросили их вместе с ведёрком...
- Я любил их. Милагра, Бони и Клаус фон Вернер...
- Да, я знаю. У Милагры был розовый цвет, почти розовый. А у Клауса трещина через всю раковину. Ты представлял его воином после сражения.
- А Бони? Бони, помнишь?
- Да, конечно. Он был путешественником, ему всегда не сиделось на месте.
- Я был одиноким ребёнком. Они были очень дороги для меня. Потом стало ещё хуже. Я боялся привязаться к кому-либо, всё равно все уходят...Или умирают...
-... Она пришла в твой класс зимой, после каникул. Ты помнишь, как смотрел на её спину, завитки волос, иногда она поворачивалась к кому-нибудь, ты потом целый день носил образ нежной розовой щеки. О том, чтобы проводить её и мечтать не смел!
- Да...Но она сама подошла ко мне.
- Ты шёл рядом и молчал. Всю дорогу молчал.
- Потом сказал, что она слишком далеко живёт от школы. Зачем?
- Уже научился бояться. Ты начинал что-либо, не веря...Так не правильно жить.
- Я о ней долго помнил.
- Потом появилась первая взрослая любовь. Ты немного осмелел, почти научился верить. Не надолго - на пару недель всего.
- Это от меня не зависело. Уже не зависело. Она бы всё равно ушла, рано или поздно. А может я её бы разлюбил. Или кто-то из нас умер! Не имеет значения! Я не хочу боли! Никогда не хочу.
- Твой выбор...Сумрак. Выдуманный мир.
- Я хочу это изменить...
- Не хочешь! Ты привык. Немного секса, немного интеллектуальной болтовни, много одиночества, много работы. Это уже устроено и отлажено.
- И выхода нет?
- Есть. Нужно полюбить.
- А как? И кого?!
- Вначале себя.
- Я очень люблю себя!
- Ну, как знаешь...Не понял...Пока. Хорошая у них рецина, не пересмоленая.
- Я...я увижу тебя?
- Да я всегда с тобой. Круглосуточно.
- Но почему я не вижу тебя? Кто ты?
- Впусти, узнаешь.
- Ты - любовь?
- Ну, уж точно, не ангел.
- Приходи...
- Зови лучше. Пришлось показаться, иначе бы погиб.
- Ты и это знаешь...
- Я знаю даже, что за Бони ты отдал местным мальчишкам перочинный ножик! А ты говоришь...Давай, выздоравливай, я всегда рядом, если что, помогу.